На главную   Сказки для кошечки Сузи   Сказка заняла первое место ( Золотой ключик) на Российском конкурсе литературной сказки 2004 года в номинации " Мир приключений ". Ах, какую луну вывешивают над Нью-Йорком весенними ночами! Огромная - в полнеба она неспешно покачивается над городскими крышами - так и хочется окунуть морду в этот свет и…Но воют только собаки. Приличный, образованный кот не издаст и звука. Просто сядет кувшинчиком и будет смотреть в бесконечность… Сегодня на этой крыше собралось особо достойное общество. Пятеро котов сели в кружок вокруг белоснежной прелестницы кошечки Сузи. Пятеро претендентов на её нежную лапку и не менее нежное сердце старательно делали вид, что вышли просто подышать свежим воздухом, и что Сузины глазки им вовсе не интересны. Однако, никто не пел романсы в честь прекрасной дамы - это были опытные мужчины и прекрасно знали, что некоторые люди совершенно ничего не понимают в вокальном искусстве и, когда слышат ночью хороший романс, становятся агрессивны. Они молчали, но вдохновение переполняло каждого до краёв. - Джентльмены, - сказала Сузи, - Давайте условимся. Я лизну в мордочку каждого, кто расскажет свою историю, своё удивительное приключение. Но победит лишь тот, у кого рассказ будет самым невероятным. Так устроен этот мир, что в выдумку и ложь так хочется верить! Ведь ложь и правда - всего лишь два взгляда на один и тот же хвост. Смотришь справа - хвост, смотришь слева - тот же хвост, только более пушистый. Победитель получит не только мою лапу и приданое, но и почетное звание Кот Баюн. - Идёт, - сказал самый бывалый кот по имени Василий. Я начну первый. И он прижал свои рваные уши к голове. - Есть кто-нибудь против? Против никто не был - каждый знал, что такие уши равноценны медали “За боевые заслуги». - Не скажу, когда это было, - начал Василий, - но это было. В некотором царстве, в некотором государстве служил я Маусбоем. Попросту говоря, работал я мышиным пастухом. Хозяин платил наличными, кормил неплохо. Однако, умаялся я с этими мышами, да и только. С утра оседлаешь собаку, - а я в то время только на борзых ездил, - и в поле. Забот полон рот. Целый день в седле. Лисиц от стада отгонять - это я вам скажу! Мышей дважды в день подоить, напоить, шерсть настричь. К ночи и не поймёшь, где лапы, а где хвост. Но всё бы ничего, да стали у меня мыши пропадать. Начал хозяин меня журить. - Ты, - говорит, - Василий, даром что кот, а хуже собаки. Небось сам потихоньку забьёшь мышку, да на шашлык пустишь. И невдомёк тебе, хвостатому, что мыши у меня дойные. Один от тебя убыток. Обидно мне стало. - Ну, - говорю, - хозяин, жив не буду, а вора добуду. Совесть тогда тебя за твоё недоверие замучает. Да поздно будет. Мяукнул я от смертельной обиды, подпоясался верёвочкой, оседлал свою борзую верную Маруську, одел лапоток, взял хлебца ломоток да поехал дозор держать. Долго- ли коротко - ли стерёг, только как- то под утро – глядь. Старый лис к стаду мышей подкрадывается. Мех под луной серебрится. Идёт, не оглядывается, не хоронится. Тут мне в голову такая мысль стукнула - чуть с Маруськи не упал. Невидимый лис! А вижу я его, потому что роса под утро обильная выпала : вот шерсть и серебрится. Колдовство! Колдовства- то я всю жизнь терпеть не мог. Но взялся за гуж - не говори, что ревматизм в задних лапах. Пришпорил я свою Маруську - и пошла скачка. Через долы, через горы, через синие реки. Быстро несётся лис, да от моей Маруськи не уйдёшь! Догнал я его, на холку вскочил, когти выпустил. Тут взмолился ворюга : - Васенька, котик, не когти ты меня, а отпусти на волю. Не своей волей, а неволей дошёл я до жизни такой.. - Остановились мы. Сели, покурили. Лис и рассказывает: - Служу я, Васенька, злому Волку. Свиреп тот Волк и могуч, и имеет он клык золотой. Разорил он наше лисье царство-государство. Кого убил, кого погубил, а моих лисяток в плен взял. В страшной темнице они у него томятся, а он угрожает, если я его приказ не исполню, погубит маленьких. Понуждает он меня мышей воровать. Он из них конфеты делает да на Брайтоне продаёт. “Мышка на севере» называются. Помилуй ты меня, Вася, я секрет тебе открою. Выслушал я лисью историю, задумался, слезинку лапой с морды смахнул – досталось бедолаге. Ладно, говорю, выкладывай свой секрет. Да не ври много. Знаем мы лисью породу. Скажешь правду - я твоих лисят тебе домой приведу. Зарадовался лис, заспасибовал и показал мне, как надо невидимкой становиться. И никакой хитрости - мудрости. Три раза крутнул хвостом направо, три - налево, уши прижал поплотнее и готово. Потренировался я - хорошо получается, как в цирке. А на прощание лис всё нашёптывает: - Есть у волка Федосея сокровище. Золотой клык. Кто клыком владеет, тот огромной силой наливается. Федосей, когда служил у Кащея Бессмертного камердинером, хитростью этот клык раздобыл. Теперь жирует, бессмертием своим наслаждается. Ну, думаю, насчёт бессмертия - это мы ещё посмотрим… Простились мы с лисом, обнялись на прощанье. Я адрес волка Федосея записал да домашний телефон, вскочил на Маруську - и в путь. Ехали мы ехали и приехали. Только дверь в царство открыл - батюшки- светы! Вой и рёв стоит такой, что стенки трясутся. Народ по домам попрятался. Нос боится высунуть. - Что такое! Почему шум? - Да вот. -объясняют, - У Федосея Великого зуб мудрости режется да побаливает немножко. Ну, - думаю, - подфартило! Этот зверюга не то чтобы лапой морду вымыть поутру или там загрести за собой аккуратненько, он небось и зубы чистить не приучен. Присмотрелся к народу здешнему - как есть темнота деревенская! Понятия об одежде не имеют. Ходят голые. Собственные шкурки по асфальту треплют. Стал в гостинице прописываться - народишко сбежался. Смотрят на меня, как на чудо заморское. Конечно, одевался я в то время не плохо. Джинсики. Ну там, рубашечка клеточкой, платок нашейный, сапоги со шпорами, серьга в ухе... Они такого и не видывали. Паспорт протянул - там русским языком написано : Василий Иванович Васильев, персидский кот. - Ваше благородие, - спрашивают, - А по профессии вы кто будете? - Мы, - отвечаю, - Дантисты. Зубы новые вставляем, старые перелицовываем. А народ от моего прикида глаз отвести не может. Собрались местные волчата толпой, джинсы щупают, сапоги нюхают. - Красота!- говорят,- А нет ли у вас настроения нашего владыку вылечить? - Настроение может и есть, да всё оборудование дома оставил. - Ну, с этим мы поможем. - говорят. Выделили мне двух лисят - лапы золотые. Я им задание дал, а сам поспать залёг с дороги, потому что недоспавший кот всё равно, что недоевший - силы не те. Проснулся, а лисята уже пошили необыкновенной красоты шутовской колпак с колокольцами. Колпак расписной, колокольцы певучи. Сам носил бы, если бы не знал, что колпак волшебную силу имеет: как его наденешь, тут же дураком становишься. Я колпаком любуюсь, а лисята уже снова в дверь стучат, заказанные инструменты принесли : цепи стальные, да оковы, посох железный, да клещей несколько пар. - Молодцы, хвалю. А тут и свита царская прибежала - Пожалуйте, - говорят, - Василий Иванович во дворец. Волк Федосей вас давно дожидаются. Уже двух слуг в сердцах загрызть изволили. Что поделаешь? Хочешь - не хочешь, а идти надо. Привели меня во дворец. Богато живёт Федосей, но нет уюта. Сам сидит, подвывает, слеза по морде катится. - Оставьте нас в двоём. - говорю, - Иначе леченье не поможет. Слуги да охрана – за двери, а я достаю из мешка колпак дурацкий. - Вот, Ваше Величество, мой вам презент из дальних стран. Волк как увидел - обомлел, схватил, быстрей на морду папяливает, перед зеркалом крутится. У него и раньше морда не сильно умная была, а теперь совсем дурак- дураком. Ну что ж? Надо к лечению приступать. - Ваше величество, опасаюсь я, что во время лечения Вы меня разорвать можете. Позвольте привязать вас покрепче. - Ладно, валяй, привязывай. А сам от зеркала отойти не может: то так повернётся, то этак. Наложил я на него оковы кованые, цепи к стенам прикрутил - никуда теперь не денется, родимый. - Скажите “ А”! - Он пасть свою как открыл - у меня душа в кончик хвоста ушла. Никогда такого страху не видывал. Зубов частокол целый, да вот беда не видно среди них золотого. Я и говорю, - Ваше величество, люди говорят зуб у вас золотой имеется, только я смотрю, смотрю - не видать у вас этого зуба. Может потеряли где? - Дурила. - отвечает волк, - Кто же в наше время ценности дома хранит? В банковском сейфе лежит мой волшебный зуб, а код от сейфа только я знаю, да никому не скажу. Вот незадача. Я- то надеялся у Федосея Зуб золотой вырвать - и домой поскорей. Что поделаешь? Надо по другому как- то исхитриться. Вырвал я Федосею больной зуб и говорю: - Ваше величество! Позвольте провести профилактическую операцию, чтобы зубы больше никогда вас не тревожили. Зубная боль, - объясняю, - Она от простуды чаще бывает. А когда вы подданым своим разгон даёте, пасть широко раскрываете, хвост поднимаете, образуется сквозняк в организме. Но есть выход. Мы сейчас вам попку заштопаем. Сквозить- то и не будет. А Федосей, - дурак дураком, - на всё согласен. Я тогда за иголку. Никогда в жизни портным не был, а вот, пришлось. Такую заплату на попку Федосею наложил - зубами не оторвёшь! Как закончил, снял цепи да оковы, раскланялся с Федосеем, положенный гонорар в кассе получил, и бегом к себе в гостиницу. В номере очухался, отдышался. - Что же это я наделал? - думаю. Сегодня же захочется Федосею в туалет. Его стража всё царство перероет, а меня отыщут. Пропал, чисто пропал! Включил телевизор - точно. Уже передают, что разыскивается иностранный Шпион персидский кот Василий. Моя фотография. И премия за поимку огромная. Что делать? Тут вспомнил я рецепт старого лиса. Хвостом покрутил, уши прижал - стал невидимым. В самый раз успел. Стража двери выломала. Ворвались в комнату: - Где Василий? Нет его. Когда стражники- сыщики ушли, я по лавкам пробежался, набрал воды- питья побольше да залёг на крыше Федосеева дворца, чтобы на улице в суматохе случайно не затоптали. Прошла неделя, другая. Так волка достало, что всех из дворца выгнал на мои поиски. Тут я спустился с крыши. Захожу, как ни в чём ни бывало. Смотрю - разнесло злодея. Стал, как бочка. Вот, вот лопнет. - Здравствуйте, Ваше величество! Только не надо нервничать. Если вы меня разорвёте, то никто вам заплату из - под хвоста не снимет : заговоренная она. Подумал Федосей, сопеть начал. Значит, успокоился. - Проси, что хочешь, рекетир. -говорит. А я ему строгим голосом: - Назови банковский код, где клык золотой хранится да подпиши приказ об освобождении детей старого лиса братьев Лисициных : они у тебя в залоге томятся. Покрутился волк, помаялся, да делать нечего. И приказ подписал, и код выдал. Что сделаешь? Очень уж в туалет ему охота. Я бегом в банк, забрал клык золотой, на шею на верёвочке повесил. Потом в тюрьму. Лисят освободил, домой отпустил. И во дворец опять. Иду спокойно, без страха, ведь теперь бессмертный и непобедимый. Не волк Федосей, а я, кот Василий! Дальше - проще. Спорол заплатку, надел волку ошейник, да к хозяину своему его приволок. - Вот. - говорю, - Разбирайся со своим обидчиком. Хозяин: - Васенька! Да у нас… Да мы тебя!.. А я и слушать не стал. Собрал свои вещички да в люди подался. Так вот и брожу с тех пор. - А зуб золотой? - спросила Сузи. - Какой зуб! Помилуйте! Заложил как- то в кабаке за рюмку валерианки. Очень уж обида на хозяина душу бередила. - Тут Сузи встала на задние лапки, подошла к старому Василию, нежно обняла его за плечи, и облизала ему мордочку. А все заметили, что звёзды уже погасли, что завтра уже настало, что стали просыпаться и галдеть птицы. А это значит - ночь ушла. Ну, что ж?.. До следующих звёзд, до следующей сказки. Не успели перекусить да подремать, а уже опять ночь на дворе. Собрались коты. Морды важные, женихами одеты. Сели в кружок. И беспородный кот Игнашка средней пушистости начал свой рассказ: - Жил я как-то в молодости у одного мужика. Богатый- пребогатый был человек. В доме вечно слуги крутятся да жарится- парится. Жить бы да не знать, как горе- несчастье выглядит. Однако, пришлось посмотреть этому горю прямо в глаза. Всё хозяину денег было мало. Вот собрал он весь свой капитал, накупил товару да корабль снарядил. - Поеду, - говорит, - В далёкую страну Россию торговать. Там, рассказывали, дураков не сеют и не жнут - они сами родятся. Да и газеты об этом каждый день пишут, а газеты, как известно, не врут. Привезу назад большие капиталы. Готовьте мешки деньги складывать. Сказано – сделано. Поехал. Возвращается как-то под вечер. Морда разбита. И чужих капиталов не привёз, и свои забыл прихватить. Хорошо, штаны последние оставили. - В этой стране, - объясняет, - сохранились старинные торговые обычаи Сначала в купца стреляют, а только потом товар его рассматривают. Что с них, с дурней, возьмёшь? Ну и пошло- поехало! Слуги сами разбежались. Друзья- товарищи попрятались. Барахлишко последнее хозяин по дешёвке сам спустил. Остались мы с ним голы, словно соколы. - Не расстраивайся, - говорю, - хозяин. Я тебя не брошу. Вот, я какой кот преданый, самому не верится. Сели, покрутили мозгами. Делать нечего. Пора в люди идти. Вот собрались мы скоренько да потопали. Как рассказывать, дорога близкая, а как лапами промерить, очень долгая. И завела нас дороженька в непроходимый лес. Шли мы по этому лесу, плутали. Вечереть стало. Пора ночлег искать. Смотрим - стоит избушка на курьих ножках. Хозяин и говорит: - Боязно мне что- то, Игнаша. Наверное там Баба Яга живёт.Она нас съест. - Не горюй, хозяин, в избушке нас съест всё- таки баба, а здесь звери дикие. И кричу я бодрым голосом: - Избушка, избушка! Повернись к нам передом, а к лесу задом! Заскрипела, повернулась избушка. Смотрим - не избушка это вовсе, а дворец. И стоит на крыльце девушка раскрасавица, хлебом -солью нас привечает. Так хлопочет! Уж не знает, где посадить, чем угостить. Хозяин ей свою историю рассказывает: - Так и так, разорили меня лиходеи, по миру пустили. Вот и ходим мы с котейкой, счастье ищем. Молодушка говорит: - Ложись ка ты спать, добрый молодец да подумай хорошенько. Может, уже и нашёл своё счастье. Ладно. Легли спать. Хозяин в кровать - я под кровать. Да не спится мне что то. Прислушался - мыши под полом собрались да: - Шу шу шу! Расходились, обо всём забыли. Только лапу протяни. Я, конечно, не утерпел – протянул. Сразу несколько штук поймал. - А ну, - говорю, - докладывайте, о чём шушукались, а не то я всё ваше племя переведу. - Глупые вы, глупые! - говорят мыши, - Не девица-красавица вас принимает да ублажает, а злющая Баба Яга. И не в хоромах вы, а в избушке на курьих ножках. Есть у этой ведьмы зеркальце волшебное. Как она в него посмотрится да себя похвалит, сразу оборачивается такой раскрасавицей, что глаз не отвести. А нас ты Игнаша, отпусти - мы тебе пригодимся. Отпустил я мышат на волю. Я их с детства не ем. Алергия. И дали они мне засохший мышиный хвостик. Если этот хвостик вверх подкинуть, сразу в мышь превратишься. Стал я хозяина будить: - Так и так. Попали. А он мне мелет что-то с просонок про судьбу и вечную любовь. Приворожила стерва старая. Что поделаешь? Ничего. Я мышкой оборотился да в тёмный лес побежал. Нашёл дерево побольше и зарылся в корни, в опавшую листву. Только заснул, слышу голоса. Прислушался, а это слетелись три ворона- ведуна. Они каждый год в заветную ночь на это дерево собираются новостями делиться. - Заманила сегодня Баба Яга к себе какого-то лопуха городского. – говорит первый. - Очаровала, одурманила. Вот, когда он на ней женится, начнёт она из муженька верёвки вить, да петли, сети и тенета делать. Эти сети сами в лес на охоту ходят, сами дичь добывают, сами домой добычу приносят. Второй продолжает: - Невдомёк старой ведьме, что её погибель в этом же лесу живёт. Есть у местной совы в дупле волшебные очки. Если сквозь эти очки смотреть, любое колдовство, любые чары исчезают. Одна голая правда остаётся. Только никому сова эти очки не даёт, а сама из дупла уже много лет не вылетала - ревматизмом страдает. Третий ворон хихикает: - Только не знает совушка, умная головушка, что лекарство от её болезни на этом дереве растёт. Сорви листочек, да крылылья натри у старой - полетит сова, как молодая. Вот, настало утро. Разлетелись вороны по своим делам, а я снова в кота превратился, листьев с дерева волшебного нарвал полные карманы и отправился сову искать. Сова жила совсем недалеко. На опушке леса над ручьём. Зашёл я, промяукал приветствие, и сразу к делу: - Совушка, умная головушка, дай мне волшебные очки на денёк. Мы ведь почти родственники. Тебя вон тоже кошкой летучей дразнят. А я тебе за это твои крылья вылечу. Сова и отвечает: - Знаю твоё горе, Игнаша, знаю. И вот тебе мой совет - плюнь ты на это дело. Твой хозяин сам себе судьбу выбрал. - Не могу, Софа, и не уговаривай. Очень уж я верный кот. Ты помоги лучше. Натёр я Софье Марковне крылья волшебными листьями. Смотрю – обрадовалась сова, засмеялась, вокруг стола летать начала. Потом поломалась немножко, для порядку, и очки вручила. Серебряная оправа, дужки позолочены. А на прощание говорит: - Ты, Игнаша, пойми - чтобы стать человеком хозяин твой себя преодолеть должен. А для этого Одолень- трава нужна. А вот где она растёт, убей, не помню. Стара стала. Поблагодарил я Сову, расцеловались на прощанье. Сел я на берегу ручейка. Платочек чистенький расстелил на коленочках, сухарик грызу да водичкой запиваю. Задумался о своей тяжёлой доле. Глядь, поглядь, вор- воробей моими сухариками интересуется. Я его цап- царап, не проскочишь мимо лап! - Ну что, - говорю, ворюга, попался с поличным. Веди к своему царю. Судить тебя буду. Пришли к царю. Так и так. Ваш подданый пойман с поличным. Позор на весь лес для всего вашего племени! Однако, я буду не в претензии, если вы мне маленькую услугу сделаете. Все летающие твари в вашем подчинении. Поспрошайте их. Может, кто знает где Одолень- трава растёт. Крикнул Орёл, Хлопнул в ладоши! И понеслась перед нами тьма тьмущая его подданых. Сначала птицы, потом мыши летучие, потом насекомые разные. И каждый говорит: - Нет, не видели нигде Одолень- травы. Я уже и нос повесил, да тут приволокли два комара под крылья муху - хромоножку. - Знаю, - говорит муха, - Где трава это обитает. У Бабы Яги на подоконнике в горшке растёт. Ай, да муха! Ай, да молодец! Отпустил я воробышка и бегом к ведьминому логову. Только бежать через пни – коряги приноровился, вдруг падают на меня сети. Я в них намертво запутался. И голос хозяйский слышу: - Попался, маленький. От меня не уйдёшь. Ну вот тебе и здрасти! Праздник был, да стали страсти. Отлучился на денёк, а из хозяина уже верёвок навить успели. Приволок меня хозяин к Бабе Яге в дом, в горнице на полу бросил. - Петрович. - спрашиваю, - Неужто ты меня своей ведьме выдашь? Она, ведь, меня лютой смерти предаст. - Что ради любви не сделаешь? - отвечает хозяин. - Прости, Игнатий, не поминай лихом. И пошёл к своей мымре с докладом. Я быстренько мышкой оборотился, из пут выбрался, и к подоконнику смотреть, где Одолень - трава находится. Вот она, драгоценная! Возвращается хозяин. Удивляется. - Как же, - кричит,- ты из сетей моих вылез? Иди обратно, а то сейчас жёнушка придёт, браниться будет. Я ему в карман травку эту целебную засунул, а сам снова котом стал. Вижу – большая внутренняя работа в нём идёт, даже щёки дрожат от напряжения. Надел я ему на морду очки - смотри на правду неприкрашенную, на бабью морду не накрашенную! А тут и Ягуся в дверь ломится. Хозяин, как глянул на неё - в миг превратилась она в страшную, противную старуху. И что интересно, стареет на глазах. Через несколько минут один прах от неё остался да запах противный. Выскочили мы с хозяином. Себя не помним от страха. Да ещё совёнок под ногами крутится : бабушка мол велела очки назад забрать. Пошли мы из лесу в Нью-Йорк обратно. Я и говорю: - Не плачь, Петрович, живы будем. Я по пути случайно у ведьмы волшебное зеркало прихватил. Пришли в город. Салон красоты открыли. С ведьмовским зеркальцем нам никакой краски- мази не нужно. Бабы валом валят. Только богатеть стали, так хозяину бес в ребро снова стукнул. Женился. Такая ведьма попалась, куда той Яге! Выбросила меня на улицу. Так вот и живу. Живу и думаю - все бабы ведьмы, или наполовину? Потом коты с удовольствием наблюдали за процедурой облизывания Игнашкиной морды, и не заметили, что настало утро. А вот на следующую ночь вместо сказок получилось сплошное безобразие. Кот Василий, имея собственное мнение о том, как надо хорошо проводить время, притащил на крышу пузырёк с валерианкой. И, когда Сузи пожаловала, компания была уже “тёплой”. Коты валялись на спинах, играли с хвостами, невнятно мурлыча, а Василий, стоя на задних лапах, изображал дирижёра. Он размахивал палкой и орал что было мочи: - Сюзанна,Сюзанна! Ночная бабочка, но кто- же виноват? Пришлось под руки белые тащить его домой. На следующую ночь коты были бледные и пристыженные. Каждый клялся и божился, что такого больше не будет. Каждый, кроме Васьки. Тот всё время твердил: - А что! Посидели, выпили, поговорили. Ну, что такого? В конце концов всё закончилось так, как и должно было закончиться: Сузи приготовилась слушать слудующего претендента. Взялся рассказывать Минька, кот очень среднего возраста и совсем уж средних достоинств, однако было в нем нечто такое, что заставляло слушать его с должным вниманием. - В молодые годы подружился я с одним домовым. Широкой души был человек. Мы с ним любили по выходным на мыльных пузырях кататься. По всему дому летали, пока хозяев не было. В будние дни, конечно, не то. По хозяйству забот было много: убрать, почистить, подштопать, проследить чтобы болезни да лень в доме не заводились. Мишаня, так Домового звали, рассказывал, что в прежние времена домовые в каждом доме жили, а потом, когда люди в них верить перестали, повымер их народец. - Сейчас, - говорит, - Люди больше в пришельцев верят. А существа мы нежные, тонкие. Вера людская нас питает. Так вот феи да гномы с голоду повымерли. И мы, домовые, последние дни доживаем. Одним словом, хорошо нам жилось. Да недолго. Вот пошли мы как- то с домовым Мишаней в зоопарк обезьян смотреть. Потешные зверьки. А лицом да повадками, - ну, вылитые хозяева! Возвращаемся домой и уже с порога чужой дух чуем. Что такое? Кто такой? Глядь-поглядь, а в углу за диваном сидит что-то такое зелёненькое. - Ты кто такое? - спрашиваем. - Тоска зелёная, - отвечает, - Вот, буду у вас жить. - Тебя кто звал? - Чудаки, - смеётся, - кто же тоску в гости приглашает. Сама пришла. Буду теперь здеся жить. Я было рванулся - за воротник её да за порог, а не тут то было. Эта зелень между лап проскальзывает ухватить не за что. Попробовали мы её дихлофосом потравить - не берёт! Я мышеловок по всему дому наставил - никто, кроме хозяйки не попался. Та неосторожно среди ночи в туалет пошла. Что делать? В доме всё наперекосяк. Хозяин запил. Хозяйка слёзы горькие льёт с утра до вечера. Детишки запаршивели. Что говорить, когда у меня и то блохи завелись. Сели мы с домовым Мишаней, пивка выпили, закурили. Мишаня и говорит: - Ничего не поделаешь, Миня, придётся тебе искать способ, как с этой поганкой справиться. Сам бы пошёл да хозяйство не на кого оставить. Тут у меня сразу ценная мысль родилась: - Раз, говорю, это Тоска зелёная, значит нужно одно из двух. Или рассмешить, тогда тоска развеется, или перекрасить. Ну, перекрасить нам вряд ли удастся: поймать её нет никакой возможности. Будем думать как развеселить. Сказано - сделано. Сел я в уголок возле этой поганки и двое суток без перерыва анекдоты травил. Мишаня, бедняга, от смеху непрерывного даже икать начал. Ничего не помогает. Сидит, морда скользкая, и глазом не ведёт. Делать нечего - пришлось отправляться в дальние страны, уму- разуму учиться. Долго ходил, бродил по белу свету. И людей распрашивал и зверей. Никто ничего посоветовать не может. Мишане позвоню когда никогда - тот ревмя ревёт. Совсем Тоска зелёная достала. Вот проснулся я раненько под кустом у речки. Смотрю - русалки хороводы свои водят. Значит Русалочьи дни настали. Тут мне идея в голову пришла. И засела. И уходить не хочет. Наловил я лягушек, костерок на бережку возле омута разложил. Сижу, лягушек жарю. Запашок стоит на всю округу. А я терплю. Знаю, что кое для кого нет слаще запаха. Немножко посидел - точно! Смотрю - морда усатая высовывается из воды. Это дядюшка Сом, кот водяной, угощение учуял. Поздоровались. Я ему лягушек скармливаю, а сам всё намекаю, что родня мы вроде. Нажрался дядюшка и спрашивает: - Расскажи ка ты мне Минька, зачем к нам пожаловал. Своей волей сухопутного кота к воде и на верёвке не притянешь. Я ему со всей откровенностью говорю так мол и так. Завелась в доме Тоска Зелёная. Всё через пень колоду пошло. Что делать - неизвестно. Видно нужно перекрасить либо рассмешить. Перекрасить пробовали - никак не выходит. Значит, рассмешить нужно. А ты, дядюшка, ночами русалок пасёшь. Их русалочьи секреты знаешь. Люди говаривали, что если кто твоим русалкам попадётся - со смеху умирает. Открой секрет. - А никакого секрета и нет - отвечает Сом. Они просто подмышками щекочут. Я даже духом воспрял. - Под мышками, - кричу, - Это просто! Хорошо бы только знать сколько мышек поймать нужно. - Да не под мышками, балда, а подмышками! Не разбираются, а туда же, лезут! – ворчит Сом. - Да у тебя всё равно не получится. Здесь не твои лапы, а русалочьи нежные ручки нужны. Ну да ладно. Я тебе помогу. Отправлю я с тобой двух русалочек в командировку. Только ты их мне потом верни - в какую- нибудь речушку выпусти. Щёлкнул дядюшка Сом усом, словно бичом, свистнул - появились две русалочки, прозрачненькие такие! Превратились в золотых рыбок, в банку из - под варенья прыгнули. Я Сома заспасибовал, банку в лапы и бегом домой. Прибежал, в аквариум русалочек своих запустил, а сам с Мишаней обниматься да здороваться. Пообнимались, и стал я осматриваться. Вижу - плохо дело. Тоска разрослась да разжирела. В углах плесень да сырость завелась. Дети неухожены. Хозяйка лежит пластом - занедужила. Хозяин с похмелья трясётся, руки на себя грозится наложить. - Ну, Мишаня, - говорю, будем ночи ждать. А ночь стала как по заказу. Тёплая да лунная. Выпустил я русалочек в лунный свет. Они сразу к Тоске. И давай вокруг неё хороводы водить, да песни всякие русалочьи напевать. И нет, нет да и пощекочут зелёную вредину. А потом вплотную подступили. Пыжилась Тоска- тосчища пыжилась да как захохочет! Захохотала и лопнула. То- то нам с Мишаней заботы было к утру дом в порядок привести. Вот, проснулись хозяева. Глядь поглядь! В доме прибрано. Солнышко сияет. А я в белом передничке им кофе в постель подаю. И грусти- тоски как не бывало! Так вот до сих пор живём да радуемся. А русалочек я в следующую ночь в Гудзон отпустил. Они своё дело сделали. Закончил кот Минай свой рассказ, закончилась и ночь. Однако, коты перед тем как разойтись, заметили, что Минькина морда была облизана особо тщательно. - А я, помнится, писателем работал. – сказал кот Пират на следующую ночь. На первый взгляд был он кот подержанный. Курил трубку и имел блестящую лысину. - Ах, как это интересно! – воскликнула Сузи, - Какая романтическая профессия! Рассказывайте, дорогой Пират, не тяните. Пират с достоинством оглядел присутствующих и продолжил: - Хоть и жил я в те годы в самой Москве, но в писатели я попал случайно. С горя, как говорится, попал. Сначала я у одного типа композитором работал. Он услышал однажды как исполняю песню “Мурка моя мурка” и взял меня к себе. Кормил, правда, от пуза. И усы у него были, как у нормального. Но с головой было не очень. Частенько к нам сосед Саша захаживал. Зайдёт и кричит с порога: - Где же кружка? Сердцу будет веселей. Я потом этому Саше целую драму написал. “Русалка” называется. И гонорар не стал требовать. Пусть пользуется, потому что к коту по- человечески относился. А потом с хозяином совсем плохо стало. Заявил он, что влюбился в Сахалин. Ну, думаю, приплыли. И я ушёл в люди. Правда, не долго бродяжничал, потому что подобрал меня один мужик, сказал, что он писатель, домой привёл, накормил, отмыл, обогрел. Фамилия у него правильная была – Котяев. Вот у него- то я и начал свою творческую деятельность. У этого мужика как раз, типа, кризис был. Сидит, бывало, курит, а написать ничего не может. Потому что таланту Бог не дал. А уменя этих талантов, как блох – девать некуда. Почему бы и не поделиться, раз человек хороший. Стал ходить я в библиотеку, книжки рвать, а обрывки домой приносить. А дома эти обрывки на листы наклеивать. Кажется, что пустяк, а за неделю, бывало, на хороший рассказ наскребу. - Меня тоже тянет к печатному слову. – вздохнула Сузи, - Как увижу газету, так и хочется когти почесать. - И не говорите! – отвесил комплимент Пират, - Поэтому у Вас такое одухотворённое лицо! Сузи застеснялась и прикрыла мордочку лапкой. - Ты давай короче! – заорал Василий. – Ты конкретно давай. А то за базар и ответить можно. - Вот так всегда. – вздохнул Пират. – Творческая личность и низменные инстинкты масс всегда находились в непримиримом противоречии. Ладно. Раз уж вы настаиваете, то я продолжу. Нашему творческому содружеству не суждена была долгая жизнь. Однажды поймали меня в библиотеке с поличным. Хозяин от меня отказался. Заявил, что он хороший, а я гадкий, невоспитанный кот. Словом, дали мне срок и заключили в клетку. Правда, потом стали меня навещать всякие литературные авторитеты. Кто колбаски принесёт, кто рыбку... я им нараскажу всякого... жить можно.. Но на свободу всё же тянет. Вот и задумал я побег. Вспомнил как читал про одного графа Кота Криста, как он из тюрьмы бежал, притворившись мёртвым. И я тоже прикинулся дохлым котом. Лежу, не дышу и лапы протянул. Пришёл служитель, взял меня за хвост и выкинул в яму во дворе. Тут я вскочил и бежать. Бегу изо всех лап и слышу, что за мной погоня. Ну, думаю, пропал. Потому что они на машинах, а я на своих четырёх. А тут как раз железнодорожный переезд. И товарняк идёт. Я с разбегу запрыгнул на тормозную площадку, а менты с носом остались. И пока я голодный, холодный ехал до Питера, сложилась песня, ставшая потом народной : “По тундре, по железной дороге...” - А дальше что? – спросила Сузи. - А дальше всё было просто и банально. – сказал Пират грустно. – Дальше я нанялся на пароход судовым котом. В Канаде сошёл на берег и сюда. Доехал до Нью- Йорка автостопом и подал на политическое убежище, как жертва цензуры.. Вот, теперь жду результат. Адвокаты говорят, что всё будет ОК. - Нет! – закричал Василий. – Я больше не могу! Этот кот брешет, словно пёс шелудивый! - Ты кого это назвал собакой? – проорал Пират – Ты не меня оскорбил. Ты оскорбил котечественную литературу. Я тебе после этого лапу не подам. - Плевал я на твою лапу, трепач! Я такие стихи левой задней лапой пишу. – заявил Василий и влепил Пирату оплеуху. После этого собеседники стали друг против друга, кренделями выгнули спины и, подняв хвосты, начали щеголять ненормативной лексикой. - Уймитесь, господа! – сказала Сузи. – Если дуэль, так дуэль по правилам. А правила определяю я. Значит так. Кто сочинит лучший стих или песню, тот и победитель. На подготовку даю пять минут. Время пошло. - Хорошо. – сказал Василий и начал сосредоточенно скрести когтями крышу, записывая, видимо, текст. А Пират заявил, что перед дуэлью он должен переодеться, убежал и через несколько минут появился во фраке и клетчатой кепке. - Я готов. – сказал Василий и начал выкрикивать свой стих, постукивая в такт хвостом: Я Вас любил. Любовь не трали- вали И даже не вздыханья под луной. Я Вас любил, а Вы другого ждали Своей душой измученно- больной. Я Вас любил. И у меня под шкуркой Мышонком билось сердце и душа. Я называл Вас Кисонькой и Муркой, Едва от вожделения дыша. А тот другой он старый был и лысый И не умел ни это он, ни то. Но вы к нему ушли. Скажите, Киса, За что меня покинули? За что? - Боже мой! Какая прелесть! – вздохнула Сузи и подняла глазки к небу. – Это так тонко, так... я даже слов не могу подобрать... - Халтурррра! – заявил Пират. Потом он протянул вперёд правую переднюю лапу и запел: “Я любви твоей хочу, как крови вамп. Быть с тобой или не быть? – вот в чём вопрос. Я не буду целовать холодных лап, А возьму и поцелую прямо в нос.” Потом внутри его щёлкнуло и Пират неожиданно продолжил женским голосом: “...Муси, пуси! Я хочу, я вся во вкусе...” - Коты! – заорал Василий, - Бейте его! Он же под фанеру поёт. Василий подскочил к Пирату и выхватил у него из фрачного кармана портативный магнитофон. - Кто- нибудь урезонит сегодня этих чёртовых котов?! – донеслось снизу. Потом грохнул ружейный выстрел и всю компанию, как ветром, сдуло с крыши. Как долго не собирались коты на этой крыше никто не знает. Замечено только, что луна совсем истончилась к тому времени и стала похожа на серп. - Давнее было дело. – сказал кот Семён. – Дела давно минувших дней, как говорится. Но служил я в мышином цирке львом. - Как это львом? – просила Сузи. - Очень просто. – ответил Семён. – Постригли меня нужным образом, чтобы грива и кисточка на хвосте. Покрасили шерсть в рыжее. И пожалуйста. Чем не лев? До этого у меня ни кола, ни двора не было. Скитался по помойкам. Собачья жизнь, скажу я вам. И вот как- то валяюсь на полу в подвальчике. Смотрю – подходит ко мне жирнющий мыш. Я уже было лапой замахнулся, а мыш этот кричит: - Не спеши, уважаемый! У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Короче, слово за слово – уломал меня этот мышачий бизнесмен. Стали вместе работать. Он, типа, дрессировщик, и я, типа, лев. Работа плёвая, кто понимает. На задние лапы пару раз встать и в обруч прыгнуть. Но гвоздь программы был – это когда я рот раскрывал, а мыш мне в рот свою голову засовывал. Зрители ахали и лапками глаза закрывали от ужаса. Так вот и жил. Кормили хорошо. Труппа меня уважала. Особенно фокусник Саша. Придёт бывало вечерком. Сядем, по рюмке выпьем, поговорим о том о сём... И можно было бы жить и радоваться. Но завёлся, видно, в труппе завистник. Сплетни всякие начал распускать, а потом подговорил дурака ковёрного. Вот, этот клоун, извините за выражение, выбежал на арену и как раз в тот самый момент, когда голова дрессировщика была у меня во рту и зрители визжали от ужаса, брызнул мне в морду дезодорантом. Понятное дело, я чихнул. Чихнул и откусил бедному мышу голову. Тут охрана набежала, схватили, связали, в клетку заперли и, недолго думая, приговорили меня к смертной казни через повешение. А казнь назначили на утро. - Какой ужас! – вскрикнула Сузи. - А я бы этим мышам по мордам бы надавал! – сказал Василий. - И по жопе! – добавил Пират и прижался к Василию. - Не вышло. – сказал Семён. – Такой толпой навалились, что не управился. - А дальше? Спросила Сузи. – Только если потом Вас повесят, то не рассказывайте, а то я боюсь. - А дальше... – улыбнулся Семён, - Дальше вот что произошло. Сижу, скучаю. Вдруг вижу, что идёт фокусник Саша. Подошёл к охране, сказал пару слов – те и уснули. Сашка взял у них ключи, клетку открыл, развязал меня и побежали мы с ним на волю. Добежали до Вестсайда и рухнули от усталости. Утречком поднялись и стали думать как дальше быть. Ни жилья, ни денег. Надо работу искать. Думали, думали и придумали. Зашёл я в ближайшую лавчонку, послонялся из угла в угол и тихонько Саньку выпустил из кармана. Хозяйка увидела – и в крик. А я на Сашку прыгнул, в зубах зажал, и в угол понёс. Тут и хозяин с палкой прибежал на женские вопли. Смотрит – а я в углу сижу, а из пасти мышиный хвост торчит. Тут мне всякий почёт с уважением оказали и на работу взяли. Так вот и стали мы с Сашей жить. Время от времени устраивали для хозяев спектакль с названием “Ловля мышей” и ни в чём не нуждались. Вот как- то в выходной пошли мы с Сашкой в бар пивка попить. Посидели, оттянулись по полной, а когда вышли, налетела полиция. Короче, положили меня менты мордой на капот своей тачки, надели налапники и стали зачитывать права. А тут Санька подбежал, крикнул не на нашем языке. И выросли у меня на спине крылья. Санька прыгнул мне в карман, я этими крыльями взмахнул и полетел. - Вот врёт! – восхитился Пират, - Как пишет! - Ах, не перебивайте, не перебивайте! – вскрикнула Сузи. – Я так волнуюсь. - Божественная! – пробормотал Василий и обнял Пирата за плечи. А Семён продожал свой рассказ: - Вот летели мы, летели и приземлились. Я осмотрелся – ёлы! Стою на большой головке сыра. А Сашка морду из кармана высунул и кричит, что это мы на луну прилетели. Выскочил и давай этот сыр жрать. - То- то я смотрю, что луна уменьшается. – сказал Степашка. – А это оказывается вот кто виноват. - Не волнуйся, братан! – сказал Семён. Луна заново отрастает. Мы пару раз в месяц на неё летаем. Саша нажрётся вволю, я в мешок кусков наломаю на продажу. Вот с этого и живём. Не буду говорить, что жируем, но и не бедствуем. Скажи, Саня! Из Семёнова кармана вылез толстенный мыш в чалме, икнул и сказал : - А как же. Подтверждаю. - Ах, какой он упитанный! – восхитилась Сузи и собралась ещё что- нибудь сказать, но её перебил Василий: - Сволочи! Какое вы имеете право нашу луну жрать! А я- то понять не мог почему это луна уменьшается. - Имеем право. – заявил Семённ. – Луна общая – значит ничья. Так что полное право имеем. - Вот я тебе сейчас твои права покажу. – заорал Василий. – бейте этого вредителя, братцы. И завязалась безобразная потасовка. Завязалась и неизвестно чем бы закончилась, но нервный мужик снизу снова начал палить из ружья и коты разбежались. Разбежались и сообрались тогда, когда луна опять нависла над городом, полная и таинственная. А когда собрались, то настала очередь кота Кузи. Это был кот - всем котам кот! Весь молодой и бархатный! - Я сказки сочинять не умею. - начал Кузя, - Я только правду говорить умею. И потому беру на себя смелость при всём честном собрании предложить Сузи своё горячее и любящее сердце и лапу с острыми когтями. И даю вам своё честное кошачье слово, что когда она выйдет за меня, вот тогда- то сказка и начнётся. С этими словами Кузя подошёл к Сузи и облизал её беленькую мордочку. - Простите меня, господа. - неожиданно для всех сказала Сузи, - Дальше - это частное дело. Они крепко взялись за лапки и ушли по лунному свету в завтра и всегда… Что оставалось делать нашим котам? Они поворчали, поворчали да тоже пошли по домам. Только луна никуда не ушла. Она всё так же висела над Нью-Йорком. Всё так же заглядывала в окна. Всё так же обещала и звала.

Жена Никодимыча Поздравляем! Вы – Жена Никодимыча! Круче Вас только горы! Вас боится и слушается сам Никодимыч! Мы тоже к Вам со всем уважением и почтением. Пройти тест