Уважаемый рецензент перемудрил малость с катастрофой, глюками и прочей чертовщиной. Думаю, что это он так "Дилетанта" прочитал, как автобиографию.
Б. Ю.
13 - 19 февраля 2004 №7
Культура
Этажерка
с Юрием Чеканом
В очереди за"Ботаником"
Остросюжетной литературы нынче развелось много. Пишут в этих жанрах все, кому не лень, — бывшие оперработники, желающие поделиться жизненным и профессиональным опытом, домохозяйки, реализующие в текстах неизбывную тягу к приключениям, литераторы, тщетно надеющиеся на этом заработать. Пишут графоманы, сублимирующие в писаниях нерастраченную энергию и пересказывающие в своих сочинениях сюжетные ситуации фильмов-боевиков. Пишут целые литературные бригады, зарабатывая на тяге читателя к экстремальному и заваливая книжный рынок горами псевдолитературного хлама. Борис Юдин не принадлежит ни к одной из названных категорий. До эмиграции в США — слесарь, каменотес, артист разговорного жанра, сценарист. После — один из наиболее известных авторов русского литературного интернета. В Европе практически не печатался — разве что в малотиражных прибалтийских изданиях да в журнале "Крещатик", выходящем, как это ни удивительно, в Германии... Поэтому книга "Убить Ботаника", вышедшая в киевском издательстве "Нора-друк", — первое полноформатное знакомство с этим незаурядным автором. В книгу вошли несколько остросюжетных повестей и рассказов. Впрочем, назвать повесть "Убить Ботаника", давшую название всей книге, простым остросюжетным детективом нельзя. Хотя есть в ней и преступники, и жертвы. Есть и многочисленные убийства (совершающиеся как-то походя, легко и обыденно). Есть международная мафия, разборки, наезды, похищения и прочие атрибуты жанра. Но, и это главное, — кровь, грязь, насилие — не более чем антураж, фон для разговора о вечно актуальных вопросах. Например, о том, стоит ли убивать в себе гуманиста-Ботаника во имя наказания зла? "Добро должно быть с кулаками", — но остается ли оно добром, используя эти самые кулаки по прямому назначению? Рецепта и прямого ответа в тексте Бориса Юдина читатель не найдет. Но задумается — и, возможно, станет лучше.Читая Юдина, никогда не можешь быть уверенным в развитии сюжета и исходе событий. Варианты могут быть разными, причем взаимоисключающими, и читатель волен поверить: в примитивный жизненный меркантилизм, здравый смысл или в искреннюю романтическую любовь, поэтически-идеальный вымысел.И еще одно. Борис Юдин начал писать после тяжелейшей автокатастрофы. Выйдя из комы, стал пересказывать окружающим свои видения. Не потому ли столь эфемерна в его повестях граница между реально-осязаемым и ирреально-воображаемым мирами? Не потому ли на каждый вопрос есть несколько вариантов ответов? И может быть, стоит читать эти "остросюжетные повести", используя иную оптику? А пока — в районной библиотеке, куда попал экземпляр "Ботаника", за ним выстроилась очередь. Привет из советских времен?
|