Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая   Арсений Тарковский   x x x Мне другие мерещятся тени, Мне другая поет нищета. Переплетчик забыл о шагрени, И красильщик не красит холста, И кузнечная музыка счетом На три четверти в три молотка Не проявится за поворотом Перед выездом из городка. За коклюшки свои кружевница Под окном не садится с утра, И лудильщик, цыганская птица, Не чадит кислотой у костра, Златобит молоток свой забросил, Златошвейная кончилась нить. Наблюдать умиранье ремесел - Все равно что себя хоронить. И уже электронная лира От своих программистов тайком Сочиняет стихи Кантемира, Чтобы собственным кончить стихом. x x x Меркнет зрение - сила моя, Два незримых алмазных копья; Глохнет слух, полный давнего грома И дыхания отчего дома; Жестких мышц ослабели узлы, Как на пашне седые волы; И не светятся больше ночами Два крыла у меня за плечами. Я свеча, я сгорел на пиру. Соберите мой воск поутру, И подскажет вам эта страница, Как вам плакать и чем вам гордиться, Как веселья последнюю треть Раздарить и легко умереть, И под сенью случайного крова Загореться посмертно, как слово. x x x Душу, вспыхнувшую на лету, Не увидели в комнате белой, Где в перстах милосердных колдуний Нежно теплилось детское тело. Дождь по саду прошел накануне, И просохнуть земля не успела; Столько было сирени в июне, Что сияние мира синело. И в июле, и в августе было Столько света в трех окнах, и цвета, Столько в небо фонтанами било До конца первозданного лета, Что судьба моя и за могилой Днем творенья, как почва, прогрета. * * * Я каждый раз, когда хочу сундук Мой отпереть... Скупой рыцарь В магазине меня обсчитали: Мой целковый кассирше нужней. Но каких несравненных печалей Не дарили мне в жизни моей: В снежном, полном веселости мире, Где алмазная светится высь, Прямо в грудь мне стреляли, как в тире, За душой, как за призом, гнались; Хорошо мне изранили тело И не взяли за то ни копья, Безвозмездно мне сердце изъела Драгоценная ревность моя; Клевета расстилала мне сети, Голубевшие как бирюза, Наилучшие люди на свете С царской щедростью лгали в глаза. Был бы хлеб. Ни богатства, ни славы Мне в моих сундуках не беречь. Не гадал мой даритель лукавый, Что вручил мне с подарками право На прямую свободную речь. ПОРТРЕТ Никого со мною нет. На стене висит портрет. По слепым глазам старухи Ходят мухи, мухи, мухи. Хорошо ли, - говорю, - Под стеклом твоем в раю? По щеке сползает муха, Отвечает мне старуха: - А тебе в твоем дому Хорошо ли одному? x x x А все-таки я не истец, Меня и на земле кормили: - Налей ему прокисших щец, Остатки на помойку вылей. Всему свой срок и свой конец, А все-таки меня любили: Одна: - Прощай! - и под венец, Другая крепко спит в могиле, А третья у чужих сердец По малой капле слез и смеха Берет и складывает эхо, И я должник, а не истец. x x x Ты, что бабочкой черной и белой, Не по-нашему дико и смело, И в мое залетела жилье, Не колдуй надо мною, не делай Горше горького сердце мое. Чернота, окрыленная светом, Та же черная верность обетам И платок, ниспадающий с плеч. А еще в трепетании этом Тот же яд и нерусская речь. ПЕРЕД ЛИСТОПАДОМ Все разошлись. На прощанье осталась Оторопь желтой листвы за окном, Вот и осталась мне самая малость Шороха осени в доме моем. Выпало лето холодной иголкой Из онемелой руки тишины И запропало в потемках за полкой, За штукатуркой мышиной стены. Если считаться начнем, я не вправе Даже на этот пожар за окном. Верно, еще рассыпается гравий Под осторожным ее каблуком. Там, в заоконном тревожном покое, Вне моего бытия и жилья, В желтом, и синем, и красном - на что ей Память моя? Что ей память моя? x x x Третьи сутки дождь идет, Ковыряет серый лед И вороне на березе Моет клюв и перья мнет (Дождь пройдет). Недаром к прозе (Все проходит) сердце льнет, К бедной прозе на березе, На реке и за рекой (Чуть не плача), к бедной прозе На бумаге под рукой. x x x Пляшет перед звездами звезда, Пляшет колокольчиком вода, Пляшет шмель и в дудочку дудит, Пляшет перед скинией Давид. Плачет птица об одном крыле, Плачет погорелец на золе, Плачет мать над люлькою пустой, Плачет крепкий камень под пятой. x x x Мне бы только теперь до конца не раскрыться, Не раздать бы всего, что напела мне птица, Белый день наболтал, наморгала звезда, Намигала вода, накислила кислица, На прожиток оставить себе навсегда Крепкий шарик в крови, полный света и чуда, А уж если дороги не будет назад, Так втянуться в него, и не выйти оттуда, И - в аорту, неведомо чью, наугад.

Жена Никодимыча Поздравляем! Вы – Жена Никодимыча! Круче Вас только горы! Вас боится и слушается сам Никодимыч! Мы тоже к Вам со всем уважением и почтением. Пройти тест