|
||||||||||||||||
| Георгий Иванов | ||||||||||||||||
*** Черная кровь из открытых жил, И ангел, как птица, крылья сложил... Это было на слабом, весеннем льду В девятьсот двадцатом году. Дай мне руку, иначе я упаду - Так скользко на этом льду. Над широкой Невой догорал закат, Цепенели дворцы, чернели мосты - Это было тысячу лет назад, Так давно, что забыла ты. 1931. *** Я люблю эти снежные горы На краю мировой пустоты. Я люблю эти синие взоры, Где, как свет, отражаешься ты. Но в бессмысленной этой отчизне Я понять ничего не могу. Только призраки молят о жизни, Только розы цветут на снегу, Только линия вьется кривая, Торжествуя над снежно-прямой, И шумит чепуха мировая, Ударяясь в гранит мировой. 1931. *** Ни светлым именем богов, Ни темным именем природы! ...Еще у этих берегов Шумят деревья, плещут воды- Мир оплывает, как свеча, И пламя пальцы обжигает. Бессмертной музыкой звуча, Он ширится и погибает. И тьма - уже не тьма, а свет. И да - уже не да, а нет. *** ...И не восстанут из гробов И не вернут былой свободы - Ни светлым именем богов, Ни темным именем природы! Она прекрасна, эта мгла. Она похожа на сиянье. Добра и зла, добра и зла В ней неразрывное слиянье. Добра и зла, добра и зла Смысл, раскаленный добела. 1937. *** Лунатик в пустоту глядит, Сиянье им руководит, Чернеет гибель снизу. И даже угадать нельзя, Куда он движется, скользя, По лунному карнизу. Расстреливают палачи Невинных в мировой ночи - Не обращай вниманья! Гляди в холодное ничто, В сиянье постигая то, Что выше пониманья. 1950. *** Листья падали, падали, падали, И никто им не мог помешать... От гниющих цветов, как от падали, Тяжело становилось дышать. И неслось светозарное пение Над плескавшей в тумане рекой, Обещая в блаженном успении Отвратительный вечный покой. 1958. *** Стоят сады в сиянье бело-снежном, И ветер шелестит дыханьем влажным. - Поговори со мной о самом важном, И самом страшном, и о самом нежном, Поговорим с тобой о неизбежном: Ты прожил жизнь, ее не замечая, Бессмысленно мечтая и скучая,- Вот наконец кончается и это... Я слушаю его, не отвечая, Да он, конечно, и не ждет ответа. 1958. *** Эмалевый крестик в петлице И серой тужурки сукно... Какие печальные лица И как это было давно. Какие прекрасные лица И как безнадежно бледны - Наследник, императрица, Четыре великих княжны... 1950. *** Упал крестоносец средь копий и дыма, Упал, не увидев Иерусалима. У сердца прижата стальная перчатка, И на ухо шепчет ему лихорадка: - Зароют, зароют в глубокую яму, Забудешь, забудешь Прекрасную Даму, Глаза голубые, жемчужные плечи... - И львиное сердце дрожит, как овечье. А шепот слышнее:- Ответь на вопросе! Не ты ли о славе мечтал, крестоносец, О подвиге бранном, о битве кровавой? Так вот умирай же, увенчанный славой! (1935-1958) *** Но черемуха услышит И на дне морском простит... О. Мандельштам. Это было утром рано Или было поздно вечером (Может быть, и вовсе не было). Фиолетовое небо И, за просиявшим глетчером, Черный рокот океана. ...Без прицела и без промаха, А потом домой шажком... И оглохшая черемуха Не простит на дне морском! (ок. 1953-1954) |
||||||||||||||||
| Жена Никодимыча |
| Поздравляем! Вы – Жена Никодимыча! Круче Вас только горы! Вас боится и слушается сам Никодимыч! Мы тоже к Вам со всем уважением и почтением. |
| Пройти тест |