Эос с перстами пурпурными вышла из мрака.
Тени неверны, как жёны, и склонны к измене.
Ночь была потно- глухой. Только выла собака
На бутафорски- картонный абрис Аюдага
Да Афродита мерещилась в кремовой пене.
Эос с перстами в крови под кликухой “Аврора”.
Колосники тяжелы и на дно тянут гардемаринов.
Слышишь – стихи прорастают из грязи и сора,
Чтобы в Чека неповинный Поэт шёл с повинной.
Чтобы “Серебряный век” позабытою ложкой в стакане
Звякнул тихонько. Чтоб пахло полынью и мятой.
Скалится “Век – волкодав” и толпа на горячем майдане.
Обыск, погромы, расстрелы, в заложники – каждый десятый.
Крым - за кормой кораблей уходящих, играющих в прятки.
Список Гомера уже Мандельштам дочитать не успеет.
Всё позабудется, кроме стихов в пожелтевшей тетрадке.
“Скрым!” – вскрикнет галька на пляже под твёрдою пяткой.
Крым... Аромат поцелуя и платьице из бумазеи.
|