|
||||||||||||||||
| Глобальное потепление | ||||||||||||||||
|
Ночью Фиме снилось, что он убегает от страшного медведя. Медведь почти что догнал, но рядом выросло спасительное дерево. Фима взобрался на него и показал медведю язык. - Фима! Если ты не проснёшься, то у тебя будут проблемы,- сказал медведь и начал трясти дерево. Фима испугался и проснулся. Его трясла за плечо Аня. - Фима! Проснись, если не хочешь ужаса. Жена в волнении, а он дрыхнет, как медведь в берлоге. - Что случилось, дорогая? – спросил Фима и посмотрел на часы. Они показывали половину второго. - Фима! Мне не спалось, потому что были мысли. И я включила телик. И там рассказали такую жуть, что волосы встали дыбом и везде. Оказалось, что совсем рядом глобальное потепление и от этого даже Нью-Йорк потонет. А что говорить о других? - Ну и что? – спросил Фима и зевнул. - Пень бесчувственный! Жена не умеет плавать, а ему безразлично. - Анечка! Успокойся и ложись спать. Всё это будет не завтра. - Хорошо, - согласилась Аня, - Отложим разговор на потом, потому что сегодня у меня весь организм устал от волнения. Завтра напомнишь мне, если я об этом позабуду. Завтракали спокойно. Фима уже начал надеяться на то, что его сон не сбудется, и неосторожно попросил кусочек льда в кофе. - Ага! – сказала Аня, - Спасибо, что напомнил. И не смотри на меня раскрытыми глазами. Я уже упела подумать насчёт этого потепления. Ты, Фима, не поверишь, но всё это правда. Посмотри в окно. У нас уже декабрь, а там ни грамма снега. Фима посмотрел и сказал : - Между прочим, на днях обещали и снег и морозец. - От обещаний голова не болит, - сказала Аня. – Сиди спокойно и я расскажу план. Если ты будешь послушным, то у нас есть шанс прославиться непримиримой гражданской позицией. - Аня! Я не хочу. - Фима! Ты хочешь, но не отдаёшь себе отчёт. Мы выступим с протестом. - Как это? – затосковал Фима. - Очень просто. В понедельник ты возьмёшь на работе день и мы с тобой организуем пикет. Ты сядешь с плакатом возле мэрии. А я позвоню на телевидение и сообщу. Они приедут и ты попадёшь в телевизор. - Почему снова я? - Не беспокойся, дорогой, я тебя не брошу и появлюсь перед камерой в нужный момент, чтобы сказать речь. - Аня… - Не анькай! Ты нуждаешься в стрессах, как ребёнок в памперсах. О памперсах на время забудем, а стресс я тебе обеспечу. Нужен будет плакат, но я всё уже придумала. На балконе стоит лопата для уборки снега. Ты обклеишь её бумагой и красиво напишешь : “No global warming!”. Ты всё понял или рассказать сначала? Фима вздохнул и кивнул головой. - Вот и хорошо. А сейчас займись плакатом. И помни, что понедельник – это день нашей славы. - Боже мой!- думал Фима, пытаясь обклеить лопату бумагой, - Неужели нельзя сделать так, чтобы после воскресенья сразу наступил вторник, а понедельник исчез? Но понедельник не исчез, а появился точно по календарю. - Мы подъедем к мэрии за час до начала рабочего дня. Ты сядешь красиво и будешь ждать. - На что же я сяду? – хмыкнул Фима, - На ступеньки? - Фима! Не вноси путаницу в мои чувства. Всё продумано. У Светы после дедушки остался wheelchair. Вот в него и сядешь. И удобно и вызывает уважение. - Но я же не инвалид? Возразил Фима. - Ещё раз подашь голос и будешь этим самым на всю жизнь. За приятной беседой и не заметили как подъехали к мэрии. - Анечка! – сказал Фима, устраиваясь в инвалидном кресле, - Холодно и снег пошёл. А я с плакатом, как дурак. Что люди скажут? - Люди обзавидуются, когда увидят тебя по телику. Сиди тихо, а я поехала звонить. Позвоню и поставлю машину на парковке за углом, чтобы ты не нервничал. Фима не стал нервничать, а закурил и начал ждать. Снегопад усиливался, холодало, но телевидения не было. Мимо прошли стайками служащие мэрии. Никто на Фиму и внимания не обратил. Фиму заносило снегом, его знобило и хотелось плакать. Наконец-то подкатили два автобуса. Из одного вышла съёмочная группа под руководством молодого мужика с оранжевой бородой, а из другого толпа в синих балахонах. - Внимание! – заорал оранжевобородый в мегафон, - Церковный хор становится на ступеньки, осветителям даю десять минут, а то холодно, как на полюсе. Засуетились, забегали, балахоны выстроились на ступеньках и запели : “Jingle bels, jingle bels, jingle all the way…” - Стоп! – заорал главный, - Хор! Не надрывайтесь. Всё пойдёт в записи. Просто открывайте рот. Да! Вот этого инвалида поставьте в центр. Только выбросьте его плакат к чёрту. На Фиму налетели две деловые дамы, отобрали плакат, пристегнули к креслу ремнями, которые оказались деталями этого кресла, и откатили к хору. - Приди в наши объятия, брат! – вдохновился дирижёр – Приди в наши объятия и мы отогреем твою озябшую душу! Фима хоровых объятий испугался и закричал : “Не надо! “ - Он хорошо раскрывает рот, - похвалил Фиму бородач, - Покажем его, как солиста. Начали! И хор запел вполголоса : « Jingle bels, jingle bels...» И тут подкатила Анина машина. - Фима! – закричала она, выходя!- Немедленно ко мне! Ихних объятий я тебе не позволю! Фима напрягся и встал. Пристёгнутое кресло висело сзади и мешало идти, но Фиму это не остановило. - Братья! – заорал дирижёр, - Господь явил чудо! Парализованный начал ходить. Восхвалим Господа! И хор грянул : «Нallelujah! « - Стоп! – прокричал главный, - снимаем заново. Но Фиму съёмочный процесс уже не занимал. Он сидел в машине, попивая горячий кофе, и ему было хорошо. - Придурки! – ворчала Аня, - Они не знают, где кроется сенсация. Приедем домой – сразу в горячую ванну, потом водки с перцем и в постель. - Водка – это хорошо, - сказал Фима. И добавил : - Лопату жалко. Почти новая была. - Ладно тебе жалеть говна,- утешила Аня, - Не то в жизни теряли. Фима подумал и признался : - Как мне с тобой хорошо, Анечка!. |
| Жена Никодимыча |
| Поздравляем! Вы – Жена Никодимыча! Круче Вас только горы! Вас боится и слушается сам Никодимыч! Мы тоже к Вам со всем уважением и почтением. |
| Пройти тест |